Здравствуй, моё наказание, моё горе, шов разошедшийся, соли на рану горсть. Здесь говорят о недавнем твоём позоре, Джонни, пожалуйста, пусть это будет вздором, если не вздор - в крышку гроба последний гвоздь.
В этой стране, как всегда, громыхает транспорт, войны с тобою - на всех полосах газет. Джонни, пожалуйста, не пропусти все шансы, пусть что угодно - латы, доспехи, панцирь, только лишь выживи. Прочих исходов нет.
Чёртов ты воин, бушующий полководец, ну почему ты причастен к стране врага? Глупый мой горец, в каждом своем походе ты побеждал, но увязнешь сейчас в болоте тысяч солдат, защищаюх наш Асгард.
В детстве - ты помнишь - мы вечно дрались, кто круче, ваш президент или наш, может быть, король. Нас разнимал то ли конюший, то ли кучер. Сразу мирились, смотрели потом на тучи, что нависали рядом с Седой Горой.
В двадцать ты взял и уехал в свой белый город, полный церквей, побирушек и острых гор. Выросли дети, их разделило море, ты говорил, что увидимся очень скоро, только, как видишь, девятый пошёл уж год.
Если бы видел ты, как же тебя боюсь я, и ненавижу город твой и язык. Джонни, прошу, попытайся остаться в плюсе, ты же ведь все-таки не абсолютный лузер, всё же к победам, ты, чёрт побери, привык. Брось это дело, пока что ещё не поздно, имя меняй, убегай на тот край земли. Слишком уж, Джонни, шипасты все наши розы, и велика слишком жизни твоей угроза, как бы ты ни был, мой генерал, велик.
Только я всё же... знаю твои повадки, помнишь последний, решающий твой хлопок? Ты не сдаёшься в невыгодной самой схватке, боль и азарт для тебя нестерпимо сладки и предпочтительней денег, любви, свобод. И опустившись на самое дно, разбитый, будешь готов продолжать свой последний бой.
Джонни, погибни как можно достойней в битве.
Джонни, ты знаешь, я буду читать молитвы, чтоб после смерти остаться в стране с тобой.