У Кота шикарные черные перчатки без пальцев, теплые глаза и куртка, гармонирующая с серым кирпичом на набережной.
Небо города часов в пять-семь серо-золотистое, солнце близко к закату, и его лучи идут по касательной, бликуют по речной волжской ряби.
Центр Царицына весной абсолютно советский, из такого "счастливого коммунистического будущего", кажется: колонны, массивные здания, фонтаны, набережная. Портрет Ленина, отсвечивающий красным в полутьме. Гранит, мрамор. Белый и серый камни. Люди большей частью улыбаются.
Все счастливы. И мы тоже.
Мы жжём раздатки Дашиной зажигалкой, смеемся - очень много смеемся, пишем Туричу смски, играем в желтую машину, вспоминаем стихи и читаем на память, ловим мошкару, криво фотографируемся.
А потом - ехать домой, часов в девять-десять вечера, за пятнадцать километров.
Ночи дикие, пьяные, жуткие.
Ну а впрочем, ещё что осталось нам?
Мы садимся в пустые маршрутки и
Проезжаем пустыми кварталами.
Опадаем увядшими листьями,
Позабыв про любовь, смелость, нежность...
И
Бог нам шепчет:
"На кой вы сдались-то мне?"
Но хранит ещё ревностней прежнего.