Мы детьми были вовсе, и дикий азарт нас манил воевать за свет.
Ведь ребенку-то что - есть кинжал из коры, и уже ты, считай, герой.
И весь двор был поклонником этой игры, что совсем не была игрой.
Мне уже девятнадцать, я чёртов старик, я работаю на износ.
Я вбиваюсь собой в этот дьявольский ритм, я не больше, чем божий пёс.
На рассвете мы выйдем из города в тьму, под тяжёлый набатный звон.
Я ещё не рассказывал, Хэль, никому, только я уже побеждён.
Пять часов до рассвета. Сижу на полу. Жутко холодно, пью вино.
Да, на кухне твоей места нет тьме и злу, но закончится эта ночь.
Я пойду к месту встречи, закутавшись в плащ, дланью солнечной обожжён.
Я прошу тебя только, по мне ты не плачь, будь сильней всех сестёр и жён.
Мы пойдем всемером - я и братья мои, не по крови, так по клинку.
Мы такие все вместе стерпели бои... Их верней сыскать не смогу.
Но охота на ведьм - это больше чем бой, это верная гибель, Хэль.
Мы, быть может, не свидимся больше с тобой, ведьмы бьют всегда прямо в цель.
Мои братья - охотники, я - поводырь, я умею учуять тьму.
Я найду в чаще леса такие следы, что неведомы никому.
Я умею прижаться к земле и понять, что творится в любой дали.
Ведьмы, выследив нас, убьют первым меня, чтоб их выследить не смогли.
Только знаешь, мне кажется, я даже рад, что пойду. Черт возьми, я рад.
Потому что... я знаю, что это игра, и сегодня готов сыграть.
Потому что я вижу в скрещенье клинков твой священный инициал.
И я выслежу - слышишь - незримых врагов, ну и что, что шанс выжить мал.
...Полчаса до рассвета. Погасла свеча, и скрипит еле слышно дверь.
Говорить уже не о чем. Проще молчать. Верь, я выживу. Просто верь.
Инквизитор бьёт молотом в колокол. Он всё звенит, всё звенит, звенит...
И ещё... Если я окажусь побеждён, никого ты в том не вини.